Изначально Валентин предполагал, что они просто идиоты, не способные выполнить даже самый простой из всех возможных приказов – устранение. Конечно, так он думал обо всех своих работниках без исключения, кроме себя родимого, но эти были особенными – мертвыми идиотами. Что скрывать – это был провал. Настоящий провал из-за которого Вале приходилось отчитываться перед заказчиками, точнее, не самому ему, а переговорщику, но сути это не меняло. Пять бойцов – пять трупов в самый кратчайший срок, а задание так и не было выполнено. Да что там, оно даже не сдвинулось с мертвой точки.
Нейрокорп, который, кстати говоря, и подбросил им такую задачку, лишь досадливо пожимал плечами, мол: «а мы то тут причем». Никонов же качал головой, ставя себе заметку о том, что позже нужно будет наведаться в их сны. В виде, скажем, нагицунэ.
Изначально все казалось слишком просто. Стервятник вовремя не успел почуять подвох. А вроде бы, ничего сверх человеческих возможностей: найти, обезвредить. Живой Королева была им ни к чему, так что Тишине дали добро на любые способы устранения жертвы. Но жертва, как оказалось, была очень настырной и живучей. На потуги несчастных шринкеров не реагировала, да и устраняться не спешила, тем более по доброй воле. Это огорчало и злило совсем чуть-чуть.
На самом деле, если посмотреть на всю ситуацию с другой стороны, то смерть пятерых бойцов, отличных к слову, была полностью на его совести. Вместо того, чтобы идти на задание самому, Никонов отсылал людей, прекрасно зная, чем все обернется. То ли недооценивая силы Красной Королевы, то ли не желая впутываться во все это дерьмо еще и напрямую, Валентин предпочитал отсиживаться в кабинете с видом святой невинности. В вид этот никто не верил, но и перечить особо не пытались. Убьет ведь.
Все изменилось после смерти пятого шринкера, который был доставлен в Тишину прогоревшим до костей. Зрелище было наиотвратительнейшим, но не впечатляющим – вдели и похуже. Примерно тогда-то мужчина и понял, что отсиживаться за спинами своих людей дело замечательное, но не долго действующее. Бунт на корабле – не то, чтобы хотелось здесь и сейчас, поэтому иногда нужно было потакать своим работникам.

На задание Никонов пошел один, решив, что не царское это дело – подмогу вызывать. Провал своей операции  мужчина почувствовал уже к середине всей фантасмагории, когда запахло паленым. Причем в прямом смысле. Недооценив Хелен, да и что скрывать, переоценив себя, Стервятник сделал непростительную ошибку. Положившись на свои физические способности и любимый лук, он как-то запамятовал, что стрелы имеют такое неприятное свойство – сгорать в огне. А минут и через пять, до Стервятника вдруг дошло, что люди тоже горят хорошо и с задором, особенно если лезут в самый очаг. Из здания, что принадлежало Нейрокорпу, Валентин выбежал быстро, с несвойственным ему энтузиазмом.
[Мы тебе говорили], – детский голов в голове. Остатки не пережитого прошлого.
Пора сосредотачиваться на ментальных способностях, а не засиживаться до ночи на стрельбищах, - а ему вторит взрослый. Неосуществимое будущее.
- Нет, ребятки, мы закончили с этим. – Никонов раздражен. Никонов зол. Да и вообще, именно сейчас он воплощает в себе все, что так ненавидят в нем его коллеги.
Секунда, а в руках уже телефон. Они и правда заканчивают все это. Наигрались. Мужчина нетерпеливо барабанит пальцами по ноге, достает сигарету, прожигая ее взглядом, будто это она только что чуть не спалила его к чертям.
- Алло. Отбой операции, - в трубке слышится удивленный голос его помощника. Тот даже не спрашивает, о чем он; нашумевшая Красная Королева была известна чуть ли не каждому шринкеру в «Тишине». – Мы посовещались и решили, что Нейрокорп может отсосать, в принципе. Мы и так потеряли людей из-за этой цели.
Валя нажимает кнопку отбой и убирает телефон в карман. «Тишина» дествительно закончила с этим делом, но вот он… Он еще не закончил.
Внушить Хелен, что ее совершенно никто не преследует – просто, а легкую головную боль можно списать на события во время поджога. Пожар, к слову, получился годный и горел еще долго после того, как они уехали. Но это было уже и не важно. Красться по родным трущобам, словно вор, было непривычно, но мужчина понятия не имел, заметила ли его Королева или все же лицо внезапного нападавшего осталось для нее загадкой. Ник надеялся на второе. Раскрывать карты раньше времени не было желания.
Доведя девушку до бара, Стервятник остановился возле двери, прикуривая сигарету и обреченно вздыхая. Когда его план был только придуман, то казалось, что гениальнее этого ничего нет: подружиться, втереться в доверие и убить. Желательно медленно, мстя за своих людей. Может быть, план и был идеальным, если бы не одно «но»: Никонов слабо представлял себе с чего можно начать разговор. С человеком. С девушкой. В общем-то, ситуация складывалась смехотворной и достойной третьесортного сериальчика с неизвестными актерами. Вот именно в такие моменты мужчина, как никто другой, начинал любить свою силу.
Ждать Хелен долго не пришлось. Видимо, все дела в баре были закончены, что не могло не радовать – заходить туда у Ника не было никакого желания.
Проявим все свои способности обольстителя, давайте, - в голосе так и слышится насмешка.
[Да! Да! Улыбнемся ей своей очаровательной улыбкой…]
… после которой воскресают мертвецы.
- Мадам, - Валентин чуть склоняет голову вправо, сминая в одной руке сигарету. Улыбка, несмотря на свое ехидство над собой же, выходит чуть растерянная и наивная, и даже взгляд будто становится другим: не таким отстраненным и холдным. Легкий посыл в голову, на уровне подсознания: «Не враг». – У вас не будет зажигалки?
Его верный эмиссар бы посмеялся над ним. А потом пожалел бы. Самое тухлое подкатывание века.